я про рок — ангел-хранитель
JUDE MURPHY • ДЖУД МЁРФИ

— colin o'donoghue —

tw: религиозные темы, сектантство, упоминания физического и сексуального насилия;
подробно о секте «Дети Спящего Холма» здесь

Дух человека переносит его немощи; а пораженный дух — кто может подкрепить его?
(Притчи 18:14)
[indent] – Каждый раз, когда сотрудники полиции пытались выспросить у Джуда, что именно происходило у «Детей Спящего Холма», он терялся.
[indent] Первое, что приходило в голову – это ранние подъёмы на утренний ритуал, долгая работа в огороде, постоянное чувство голода, звучание в голове одних и тех же слов: «A Thiarna na Talamh, gabh ar n-iobairt». Публичные покаяния – его заставляли говорить всё, что было на душе, от самых сокровенных мыслей до сомнениях в Короле-Под-Холмом. «У членов общины не может быть секретов друг от друга, как не может быть секретов у родных братьев и сестёр».
[indent] Горящий взгляд матери и её взмётывающаяся вверх рука, которая сечёт Джуда до кровавых полос по спине. Её громогласный крик, пронизывающий до самых костей, пока он стоит коленями на горохе и, заливаясь слезами, шепчет тайные слова, которым его научили, и кается в грехах.
[indent] «Боль – это искупление». И мать поклялась сделать его достойным этой общины. Они оба, в особенности Джуд, были обязаны своими жизнями Королю-Под-Холмом, ведь это он милостиво дал им кров и пищу и открыл истину. Истерические выкрики матери до сих пор звенят в ушах, несмотря на то, что сейчас Джуд очень-очень далеко от неё и, скорее всего, уже никогда к ней не вернётся.
[indent] Полиция и соцработники собирают информацию о его прошлом буквально по крупицам. К концу первой беседы у Джуда случается припадок, потому что рассказывать обо всём этом чужим людям – всё равно что живьём снимать с самого себя кожу. Он готов сделать всё, что угодно, лишь бы только его больше ни о чём не спрашивали.

Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых.
И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света.
(2 Коринфянам 11:13-14)
[indent] – Он начал готовиться к побегу примерно в то же время, когда сблизился с Ронаном, одним из глашатаев Короля-Под-Холмов, его An Tairngire.
Ронан всегда был добрее к нему, нежели остальные члены общины, и Джуд невольно к нему тянулся. Если они работали вместе, то Ронан позволял ему отдохнуть несколько лишних минут или поиграть. У него всегда находились припрятанные для Джуда сладости или фрукты, он рассказывал ему много всего интересного о внешнем мире, учил его читать и писать. Ронан часто и подолгу обнимал его, приговаривая, что все члены общины должны жить в любви, что только так они будут спасены, когда Aos Sí вернут свои силы и обрушат гнев на людской род  – примерно то же звучало и на проповедях Короля-Под-Холмом.
[indent] Когда Джуд стал взрослее, Ронан перестал только обнимать его. Порой Джуду казалось, будто на его теле нет ни единого участка, куда бы не проникли руки или губы An Tairngire. Даже во сне ему чудилось, будто его постоянно трогают, гладят, целуют, и это продолжается даже тогда, когда он просит этого не делать; даже когда ему становится больно.
[indent] В течение нескольких месяцев Джуд собирает скудные, неприметные пожитки: старую карту, консервы, тёплую одежду, фонарик на батарейках, ворует деньги. Все вещи умещаются в старенький потёртый и грязный рюкзак с изображением какого-то мультяшного героя на боку. Под покровом ночи он впервые в жизни покидает территорию общины и уходит глубоко в лесную чащу. Выходить на дорогу было нельзя – тогда его бы быстро нашли, и Джуд впадал в ужас при одной только мысли о том, что с ним могут сделать в таком случае. Следующие несколько дней он прячется в чаще, питаясь лесными ягодами и мучаясь от жажды. Ни средств связи, ни даже банально наручных часов у Джуда не было, и он понятия не имел сколько времени провёл в бегах. Единственную вещь, не имевшую какой-либо практической ценности, которую он себе позволил взять – это книжку «Двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна, которую когда-то читал вместе с Ронаном.
[indent] Однажды вечером он заметил вдалеке огни фонарей, и тут же спрятался под валежником, с бешеном колотящимся сердцем ожидая, когда огни исчезнут. Выждав время, он направился в противоположную от огней сторону.
[indent] На рассвете он вышел к пустынной трассе, где его, потерявшего сознание от истощения, подобрали туристы и увезли в город.

Пришёл к своим, и свои Его не приняли.
(Иоанна 1:11)
[indent] – В Килраше он впервые сталкивается с TUSLA, системой опеки и фостерными семьями.
[indent] Самые первые опекуны берут его буквально на несколько недель или пару месяцев – пока не найдётся постоянный вариант. Из Килраша он переезжает в Эннис, по-прежнему оставаясь в пределах графства Клэр, в дом мистера и миссис Нолан. Это была супружеская пара средних лет, которая находилась в системе уже достаточно давно, и по сути зарабатывала за счёт государственных пособий. Джуд для них был не первым и не последним – он, вероятнее всего, оказался лишь крошечным звеном в череде детей, проходящих через их руки. В доме Ноланов Джуд всегда был накормлен, имел кров и чистую одежду, но строгий распорядок и наказания неуловимо напоминали ему об общине. Его наказывали за отстранённость, пытались «исправить» жёсткими правилами – и в противовес Джуд закрывался ещё сильнее.
[indent] После Ноланов были семья Макнамара из города Корк. Мистеру и миссис Макнамара уже перевалило за пятьдесят, и они были набожными католиками, для которых его сектантское прошлое оказалось сродни клейму дьявола, от которого его пытались очистить. С ними Джуду жилось тяжелее всего: молитвы, регулярные посещения церкви, попытки вовлечения в церковную жизнь, даже простые изображения Иисуса в комнате приводили его в ужас. Каждый раз, когда мистер Макнамара поднимал руку, чтобы поправить галстук, Джуд невольно закрывался руками – или застывал, будто каменное изваяние, когда его супруга повышала голос. Макнамара стали первой семьёй, из которой он попытался сбежать – пусть и безуспешно.
[indent] После Корка был Лимерик и семья мистера и миссис Клэнси. Клэнси на памяти Джуда оказались самыми молодыми, ещё и с родными детьми. Скорее всего, забирая его в семью, они хотели сделать доброе дело – но даже не представляли, с чем им предстояло столкнуться. Вместо нормального ребёнка, который порадовался бы хорошей семье, они получили Джуда: нелюдимого и пугливого, не способного ответить взаимностью на тепло и заботу и впервые узнавшего, что такое телефон и телевизор только в шестнадцать лет. В конце концов, Клэнси сдались первыми и сами инициировали его перевод в другую семью.

Ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве,
чтобы во тьме стрелять в правых сердцем.
(Псалтирь 10:2)

[indent] – Своё восемнадцатилетие Джуд отметил очередным побегом – на этот раз в столицу страны, Дублин.
[indent] В тот момент он находился в очередной семье, и готовиться к побегу начал за несколько месяцев до дня рождения: откладывал деньги, понемногу собирал вещи, изучал расписание автобусов. И в один день он просто ушёл. Аккуратно заправил кровать, собрал свой рюкзак, скупо попрощался со всеми и вышел из дома, как если бы собирался отправиться в школу или на прогулку. Добравшись до автовокзала, Джуд купил билеты на первый же автобус до Дублина. Ему казалось, что в большом городе будет проще всего затеряться – и именно так и произошло.
[indent] В этот раз его уже не искали с той тщательностью, с какой обычно ищут пропавших детей. Джуду исполнилось восемнадцать, а значит он официально стал совершеннолетним. Скорее всего, семья могла позвонить соцработнику, а тот если и пытался дозвониться до Джуда, то безуспешно: он выбросил телефон и оборвал все возможные каналы связи.
[indent] Дублин встретил неласково – избиением от местных хулиганов и отобранным кошельком со скудными сбережениями, грязными ночлежками для бездомных, дешёвой работой мойщика в какой-то захудалой закусочной, где на него постоянно покрикивали.
[indent] Джуд хорошо помнил, что прежде в школах он всегда оказывался аутсайдером: странноватый паренёк в какой-то совершенно несуразной одежде, молчаливый и дёргающийся от любого, даже случайного прикосновения, он был первым, кого награждали обидными прозвищами и над кем устраивали розыгрыши. И даже став взрослым, он как будто так и не смог избавиться от этого флёра «неправильности» и «странности», преследовавшего его с самых малых лет.
[indent] Где бы он ни оказался, везде люди словно чувствовали, что он чужой – и никогда не станет «своим».

Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.
(Матфея 13:12)
[indent] – Несколько лет Джуд перебивался случайными заработками.
[indent] Он приезжал в Килкенни в качестве разнорабочего на ферму и оставался там вплоть до окончания сбора урожая, после чего отправлялся в Уотерфорд. Там он работал мойщиком посуды в пабах, уборщиком, ночным сторожем – брался за любую работу, за которую платили хоть какие-то деньги и для которой не обязательно было активно контактировать с другими людьми. Летом Джуд уезжал в Голуэй, где так же устраивался на временную работу – всё для того, чтобы накопить денег на поездку в следующий город, и так колесить по стране, не имея ни какой-то конечной цели, ни банального плана.
[indent] Тем не менее, благодаря своим временным заработкам он нет-нет да пересекался с другими людьми и сделал для себя важное открытие: хорошо жили именно те, кто имел образование. Они выглядели нормальными; они хорошо знали «внешний мир» и не имели тех проблем с общением, с которыми сталкивался он.
[indent] И со временем идея получения образования стала казаться ему панацеей, решением всех проблем.
[indent] В двадцать два года Джуд попытался поступить в Тринити-колледж и с треском провалился.
[indent] Причина, как ни странно, была не во вступительных экзаменах – во всём, что касалось письменных тестов и эссе Джуд проявил себя блестяще, особенно в области гуманитарных наук. Литература, история, ирландский язык, культура и мифология – во время интервью он ощущал себя в этих темах, словно рыба в воде, и абсолютно преображался, говоря об этом.
[indent] За четыре года самостоятельной жизни Джуду удалось скопить несколько тысяч евро. Для него это была огромная сумма, кровно заработанная, и он гордился тем, что смог столько собрать, и искренне думал, что этого хватит, чтобы покрыть расходы на учёбу. Однако это оказалось каплей в море в сравнении с тем, сколько нужно было заплатить всего за один учебный год в колледже. Система финансовой помощи требовала от него информации о родителях, но у Джуда таковой не было. Консультанты отнеслись к этой проблеме с большим недоверием. «Не может быть так, чтобы вообще ничего не было».
[indent] Но именно так дела и обстояли. Даже полиция в своё время не преуспела в поисках его матери – в провинции Манстер они обнаружили несколько десятков женщин по имени «Джейн Мёрфи» и ни одна из не имела никакого отношения к Джуду. Полиция сделала вывод, что вероятнее всего «Джейн Мёрфи» скрывалась под вымышленным именем – но настоящего, ровно как и личность отца, Джуд не знал.

Истина сделает вас свободными.
(Иоанна 8:32)
[indent] – У Джуда не было запасного плана. У него в принципе не было никакого плана.
[indent] Следующие два года своей жизни он провёл, будто в тумане. Из абитуриента Тринити-колледжа он превратился в уборщика библиотеки при нём. Ему всегда нравились библиотеки. Познакомившись с такими новшествами цивилизованного мира, как телевизор и компьютер, он так и не проникся к ним глубокой симпатией, но вот книги вызывали у него какой-то совершенно особенный трепет. Джуд читал запоем. Читал всё, что только попадало в его поле зрения: от приключенческих романов до философских и научных трудов. И до сих пор хранил свой томик Жюля Верна, уже порядком поистрепавшийся.
[indent] В две тысячи тринадцатом году ему неожиданно улыбнулась удача. В университетской библиотеке Джуд познакомился с отцом Иеремией.
[indent] Пожилой священник поначалу вызвал у него страх и недоверие, однако отец Иеремия оказался полной противоположностью Короля-Под-Холмом и Ронана, которых он знал прежде. Сначала они просто говорили о книгах, о любимых писателях, произведениях, интересных философских идеях, исторических событиях. Затем – о Боге. Это уже было сложнее, но каким-то чудом отцу Иеремии удалось приучить Джуда не бояться собственных вопросов и сомнений, какими бы еретическими они ему не казались – и эти вопросы хлынули из него рекой. Отец Иеремия не давал ему готовых ответов, но вёл с ним долгие беседы, иногда даже спорил (ничуть при этом не обижаясь и в целом относясь к ситуации с юмором), советовал интересные книги.
[indent] Последняя стена пала, когда Джуд поведал ему свою собственную историю – и впервые в жизни оказался кем-то принят и признан.

Не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты Мой.
(Исаия 43:1)
[indent] – Поступать в семинарию его надоумил отец Иеремия. Джуд отнёсся к этой идее с недоверием, но пастор по какой-то причине был уверен, что у того всё обязательно получится.
[indent] На этот раз процесс поступления дался ему как будто бы легче. Отец Иеремия помог ему с заполнением форм, объяснил, как устроена жизнь в семинарии, и написал для него рекомендательное письмо. А ещё – настоял на том, чтобы Джуд записал его номер телефона и звонил «в любое время дня и ночи, если что-то случится».
«Любое время» случилось за несколько часов до собеседования с приёмной комиссией, когда Джуд отчаянно боролся с желанием сесть на первый попавшийся автобус и уехать прочь из Мейнута. Он позвонил отцу Иеремии и десять минут провёл, изо всех вцепившись в телефон, не в силах вымолвить ни слова, только время от времени громко всхлипывая.
[indent] «Джуд, ты только дыши, – звучал по ту сторону мягкий, успокаивающий голос отца Иеремии, – только дыши. Позволь себе жить».
[indent] И Джуд дышал.
[indent] Для него так и осталось загадкой, по какой причине приёмная комиссия всё же решила дать ему шанс. Может, дело было в том, что на этот раз Джуд решил внять совету отцу Иеремии и написать в своём эссе о личном опыте, а во время собеседования – рассказать о прошлом, пусть и довольно обобщённо, не вдаваясь в подробности. Может, в том, что когда разговор зашёл о литературе, Джуд почувствовал себя в своей тарелке и наконец-то смог расслабиться. Может – в письме отца Иеремии, в котором тот отзывался о Джуде как о человеке «необычайно острого и глубокого интеллекта», «обладающим уникальным пониманием веры, её силы и её способности калечить».
[indent] Следующие несколько лет Джуд провёл в стенах семинарии Святого Патрика в Мейнуте – время от времени созваниваясь с отцом Иеремией и делясь с ним своими успехами.

Ибо Он укрыл бы меня в скинии Своей в день бедствия,
скрыл бы меня в потаенном месте селения Своего.
(Псалом 26:5)
[indent] – Год викариата в церкви Джона Лейна стал для Джуда тяжёлым испытанием.
[indent] Каких бы успехов он не достиг во время учёбы в семинарии – всё это с треском разбивалось о его патологическую социальную беспомощность. Молодёжные группы и туристы наводили на него ужас; мероприятия, устраиваемые в приходе, были испорчены. Прихожане жаловались на странного молодого человека, который даже поговорить с ними толком не может, и терпение настоятеля было на исходе.
[indent] «Блестящий ум» оказался совершенно безнадёжен на практике.
[indent] Руководство архиепархии Дублина, впрочем, отнеслось к проблеме достаточно сдержанно – и дало Джуду ещё один шанс, на этот раз в одном из пригородов. Маленькому приходу в Дун-Лэаре требовалось заполнить пустующую вакансию, и Джуду этот перевод представили как назначение «в место для молитвенного уединения и укрепления духа». Он всё равно чувствовал себя уязвлённым – несмотря на то, что прекрасно понимал причину, по которой руководство архиепархии так поступало.
[indent] Это назначение он воспринимал как свой личный провал. Как то, что он так и не смог оправдать надежд, возложенных на него отцом Иеремией.
[indent] Пройдёт время – и в конце концов он сам признает, что эта ничем не примечательная церквушка подходила ему куда больше, чем большой приход в центре шумного Дублина.

После ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь;
после землетрясения огонь, но не в огне Господь;
после огня веяние тихого ветра, [и там Господь].
(3 Царств 19:11-12)
[indent] – В воскресенье в церкви Иоанна Богослова ряды деревянных скамей центрального нефа практически пусты – по пространству, рассчитанному на две сотни людей, рассеянно порядка пятнадцати-двадцати человек. В узких окнах – выцветшие витражи, сквозь которые бьётся тусклый солнечный свет. За простым деревянным алтарём – такой же простой деревянный крест с распятием. Ни золота, ни мрамора, ни какой-либо резьбы.
[indent] Несмотря на это, церковь не производит впечатление заброшенной. Здесь нет ни пыли, ни паутины, полы всегда начисто вымыты, а скамьи натёрты. Территория вокруг всегда ухожена – стараниям отца Джуда, увлёкшегося садоводством после переезда в Дун-Лэаре. Прихожан гораздо меньше в сравнении с Дублином, так что большую часть дня он оказывается занят или уборкой, или работами на территории. Отец Джуд больше похож на сторожа и садовника, чем на церковного пастора: убирает снег зимой, летом косит траву и высаживает цветы, следит, чтобы трубы не лопнули.
[indent] Пожилые жители ходит сюда на мессу по привычке. Несколько семей появляются только по большим праздникам. Вот уже на протяжении пяти лет всё служение отца Джуда – это по сути вечерние проповеди, духовное сопровождение маргиналов и помощь пожилым прихожанам.
[indent] По иронии судьбы из всех мест, где только довелось побывать отцу Джуду, именно это отозвалось в его сердце как нечто родное и знакомое. Как что-то «своё».

[indent] • Имеет некоторое количество шрамов: несколько десятков тонких параллельных белых полос (следы сектантских наказаний), ожоги на тыльной стороне ладоней (от прикосновения к раскаленной печи в качестве наказания), химические ожоги и порезы на пальцах (от работы уборщиком), небольшой вертикальный разрез над правой бровью (шрам после избиения в Дублине);
[indent] • ПТСР, ГТР, тревожное расстройство личности, социальная тревожность, депрессивные эпизоды;
[indent] • Асексуален;
[indent] • Увлекается садоводством, каллиграфией, переплётным делом;
[indent] • Умеет готовить, в основном предпочитает простую и здоровую пищу;
[indent] • Не разбирается в популярной культуре, не смотрит сериалов, не знает мемов, не слушает современную музыку;
[indent] • Пользуется телефоном и компьютером на самом базовом уровне, избегает соцсетей (только мессенджеры для связи);

• твинки: @alan jaeger