Нив Ки родилась в Эннисе, Ирландия в семье поздних родителей Нолана Ки — строителя и Деборы Ки (в девичестве Фельдман) — учительницы начальных классов. Первые годы они казались обычной семьей. Отец с работой на износ, мама с тяжелым графиком школы. Пока Нив еще была в начальной школе, недалеко от мамы, семье удавалось балансировать между работами и воспитанием дочери, правда это закончилось ровно в тот момент, как Нив перешла в среднюю. Их нельзя винить, отчасти. Мама возвращалась выжатой, буквально, мягкая, но пустая, а отец — помимо усталости все чаще приносил алкоголь домой будучи уже пьяным.
Активная, любознательная и безудержная в детстве, Нив постепенно училась быть тихой. С каждым годом она больше сжимается внутрь, начинает убегать из дома и тянуться к людям, которые могут хотя бы слышать ее. Она превращается в местную тихую бунтарку: сигарета за школой, черная подводка, побег из дома ночью — маленькие акты протеста против окружавшего ее равнодушия.

Алкоголь медленно разъедает сознание Нолана, делает из него человека раздражительного и вспыльчивого. Началось все с хлопанья дверью, затем переросло в разбрасывание мебели и посуды. Впервые он ударил мать когда Нив было всего двенадцать. Чуть позже агрессия отца добралась и до самой Нив, наказание "за плохие оценки" или "не тот тон" стало чем-то обычным. Дебора, выросшая в покорности, могла только повторять: "Спрячься, подожди, пока он успокоится.", “Он просто устал.”, “У него проблемы на работе, он для тебя же старается.”
Нив годами жила в режиме полуосады, и когда в шестнадцать отец одним размашистым ударом разбивает ей нос, она взрывается в ответ, толкает его и отец, будучи пьяным, падает и ударяется головой. Нив не сразу это поняла и схватив лампу нанесла еще несколько ударов, пока до нее не дошло, что Нолан умер.
Суд признает за ней превышение границ допустимой самобороны, но с учетом истории насилия и ее возраста — девушку направляют не в тюрьму, а в закрытый молодежный центр Обзертаун в Дублине.

В центре Нив было никак. Строгий график, строгое убранство комнаты, форма, уроки, работа с психологом и ряд обязательных занятий после уроков. Хотя их все чаще оставляли просто сидеть в комнате, так как в центре детей-преступников попросту не хватало персонала —тех, кто бы за ними присмотрел. Спустя несколько месяцев, она случайно попадает на кружок по базовому программированию. Это открывает в ней нечто, что наконец-то дает контроль над жизнью. В центре замечают ее способности и насколько дисциплинированной она стала, лишь бы у нее оставалась привилегия ходить на эти занятия. Ей разрешают задерживаться подольше, а чуть позже даже выходить в интернет.
Ее выпускают раньше, два года вместо трех за хорошее поведение и стабильное посещение групп терапии для подростков переживших насилие и травму. После выхода Нив, возвращается домой, поступает в колледж в Эннисе, на курс по Кибербезопасности и пытается жить дальше.

Когда ей исполняется двадцать, программа надзора заканчивается и Нив решается на переезд в Лондон. Ей тяжело жить в Эннисе. В доме все это время будто между мебелью мелькала тень отца, а на тарелках в мелкий цветочек по каемке, если присмотреться, можно было заметить его отражение. Пустые разговоры с мамой не помогали, кроме того она все еще винила Нив за смерть Нолана, хотя никогда не признавала это вслух.
Она переводится в подобный колледж в Лондоне, на схожую специальность, начинает зарабатывать первые деньги благодаря навыкам в баг баунти. Деньги небольшие, но хватает, чтоб снять небольшую комнату и не зависеть ни от кого.
Самостоятельность, однако, быстро дает побочный эффект. Она начинает пить, иногда принимать легкие наркотики, в попытке притупить вину и ощущение врожденной ненужности отцовскими методами. Ей удавалось балансировать лишь по той причине, что ей нужны были деньги и единственная, кто мог ей их дать, была она сама. К тому же, в ней еще сидело тусклое желание быть трезвой и жить. Так она и качалась от трезвости, до полной отключки, в учебе находясь на грани отчисления, пока к ней в гости не приехала знакомая инспектор. За время надзора они вроде бы подружились, если это можно так называть.
Может небезразличие женщины было тем самым знаком, что нужно вылезать из той ямы куда она себя загнала, но присутствие хоть кого-то в ее жизни, кому не совсем все равно дало свои плоды. Нив возвращается в группы поддержки, теперь АА и группа для молодых взрослых с ПТСР. Со временем из соцработника, женщина становится для нее что-то вроде матери. Возможно, большей матерью, чем ее собственная.

После стабилизации состояния и года трезвости Нив наконец-то подается в университет.
В университете она наконец-то начинает жить не прошлым, а будущим. Она учится стабильности, социуму, границам, и впервые позволяет себе быть кем-то большим, чем девочкой, когда-то боровшейся за жизнь с родным отцом.