час ночи.

у лиама все еще все просто - он не любит, когда его любят и с успехом крушит свою жизнь сам. кроули рос в древнем замке, как девица из старых сказаний, а его дед  носит тот аристократический титул, что открывает им почти любые двери - лиам, конечно же, не входит в число тех, кто может пользоваться именем своего частично высокого происхождения, не спрашивая перед этим позволения. а он и не спрашивает ровно так же, как и не пользуется. кроули всегда считался в их семье выродком, что не достоин теплого слова и является лишь обузой - тот, кого просят не появляться при светских раутах или не позорить их род еще больше, чем это уже сделала его мать. он сын их младшей дочери, которого подкинули еще младенцем и с которым пришлось смириться, раз у того вышло выжить. и обычно, в час ночи, когда он уже не слышит звуки музыки, оставаясь наедине с собой, обжигающе красная лампочка на настольных часах окунает его в воспоминания о том, кто он такой. она мигает в такт дробящих сознание мыслей, что «все неправильно» - что он уничтожает свою жизнь и идет по стопам своей гулящей матери и безродного отца, имени которого никто даже не знает. и каждый раз, прежде чем эта привитая однажды мысль успевает достигнуть того отдела мозга, что отвечает за осознанность и нанести еще один непоправимый ущерб - лиам тянется к мобильному, чтобы поговорить с той, кто сможет изгнать все это из его головы.

два ночи.

остывшая половина кровати уже час дожидается лиама обратно, а его девушка (?) даже не поняла, что он отсутствует довольно продолжительное время - со стороны кухни раздается звонкий смех кроули, аккурат после того, как что-то стеклянное разбивается на десяток осколков после встречи с полом. из трубки телефона можно услышать волнение со стороны собеседника, а от лиама лишь комментарии касаемо своей криворукости и предложение помочь ему с уборкой, раз так сильно переживают. и, прежде чем продолжить разговор на тему далекую от их общего с лив прошлого, на пороге появляется * и сверлит взглядом его спину. он неосмотрительно говорит о том, что если бы они с олив были все еще вместе, то ему бы не пришлось уговаривать ее ехать к нему через весь город - он говорит много такого, о чем следовало бы промолчать, особенно если помнить, что он вроде как в отношениях, которым хоть и решил не давать официальный статус, но пообещал себе попробовать их не разрушать. обещание летит в мусорку вместе с разбитой кружкой * которую он так неосмотрительно смахнул с края столешницы. два часа ночи всегда было идеальным временем чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, поговорить с бывшей с которой стали друзьями и решить, что раз твоей нынешней что-то не нравится она может открыть дверь и выйти нахрен в нее. что же, два часа ночи для лиама стали тем самым временем когда он вновь сделал все, чтобы не позволять другим любить себя.

три ночи.

олив входит без стука и оповещает о своем появлении лишь тогда, когда появляется на пороге его с * комнаты - а теперь вновь только его - с бутылкой старой доброй текилы и предложением отпраздновать его очередной провал. она говорит, что это поможет лиаму написать еще один шедевр для группы и тогда уж они точно выйдут на мировой уровень, перестав довольствоваться только англией и ее окрестностями. кроули смеется и предлагает помочь сменить белье на кровати, так как часть вещей * он собрал в светлую простыню, что раньше скрывала чайные разводы на наматраснике - завтраки в постель его коронное блюдо, особенно если есть возможность пролить на постель все, что находится не на подносе. в три ночи, после пары шотов, кроули наконец говорит ей, что на днях опять звонил дед и очень ласково припоминал ему кембрдж, который он променял на то, чтобы быть какой-то третьесортной звездой о которой и не вспомнят уже через год. лиам поднимает очередную рюмку прежде, чем с горечью выдавливает из себя, что слишком уж сильно похож на свою мать - сбежал от старого хрена и постоянно связывается с какими-то не теми людьми, вычеркивая из жизни нужных.

четыре ночи.

лиама и лив настигает их прошлое когда циферблат показывает 04:00 am. в бутылке все еще плещется больше половины алкоголя, а разговор подходит к тому моменту, когда лучше бы найти иную тему. кроули не любит когда все становится слишком просто и естественно, оттого и первым потянулся к той, кому обещал когда-то, что они будут только друзьями - иначе он не умеет, иначе они уже пробовали и все разрушилось раньше, чем успело начаться. лиам совсем не думает, что заставляет лив повторить свои действия двухгодичной давности, отбрасывает на задний план так же, как и то, что он еще пару часов назад говорил *, что у нее паранойя на ровном месте. он целует свою подругу стирая все то, что они с таким трудом восстанавливали между собой весь последний год. их общий друг навряд ли будет доволен подобному раскладу, но как хорошо, что тот сегодня отсутствует. лиам не знает сколько точно времени прошло, когда где-то на заднем плане они слышат, как что-то тяжелое с грохотом приземляется на пол - кроули отрывается от своего увлекательного занятия и упирается остекленевшим взглядом в девичье лицо. кажется, теперь они с * точно расстались, а лив пошлет его вновь нахер. четыре ночи то самое время, когда лиам вспоминает, что не любит, когда его любят и с успехом крушит свою жизнь сам в очередной раз.